5 октября — день памяти блаженной Параскевы Дивеевской (1915)
Крепостная крестьянка Ирина
Девочка, которой суждено было стать святой, появилась на свет приблизительно в 1795–1807 годах в селе Никольском Спасского уезда Тамбовской губернии (сейчас это Торбеевский район Мордовской Республики Российской Федерации). Родители ее Иван и Дарья были крепостными крестьянами помещиков Булыгиных. Они назвали девочку Ириной. В семье подрастало еще трое сыновей и две дочери.
В 17 лет Ирина вышла замуж за крестьянина Федора — так решили ее участь родители и господа. Федор был тих и благочестив, как и Ирина. В семье мужа ее полюбили. Характера Ирина была кроткого, послушно выполняла любую работу, деревенские развлечения ее не интересовали. Дома она много молилась и при каждой возможности спешила в храм. Федор тоже любил Церковь и часто сопровождал свою молодую жену.
Участь крепостных была подневольной, и однажды Булыгины продали Федора и Ирину немецким помещикам Шмидтам. Пришлось переехать в село Суркот. Жизнь супругов у новых хозяев не была счастливой, умер от чахотки Федор. Хоть и прожили они с Ириной вместе 15 лет, детей у них не было, и осталась Ирина совсем одна.
Полтора года после смерти мужа Ирина работала на кухне, пока не случилась беда: у хозяев пропали холсты. Стали искать вора, и из-за хитрости слуг подозрения пали на Ирину. Жестоко страдала она от пыток в полицейском участке, но сознаваться в том, чего не совершала, не стала. А потом нашли и вора, и холсты.
Ирина сбежала от интриг слуг и немилости хозяев. Нашла ее полиция в Киеве среди богомольцев и вернула хозяевам. Хозяева были к ней милосердны, чувствовали свою вину. Но через год она опять убежала в Киев и спряталась в лавре. Там Ирина приняла тайный постриг в великую схиму с именем Параскева. С тех пор она называла себя Пашей и встала на путь юродства. Есть предположение, что на этот исключительный подвиг ее благословили старцы Киево-Печерской лавры.

Путем юродства
Поскитавшись, Паша вернулась к хозяевам, но это был уже совсем другой человек, и Шмидты отказались ее принять. Пять лет ходила она по ближайшим селам, люди считали ее помешанной, нередко высмеивали и издевались.
Параскева ушла от людей и поселилась в лесу недалеко от Саровского монастыря. Тридцать лет жила она отшельницей в лесу и молилась. Знали о подвижнице монахи Саровского и Дивеевского монастырей и жители окрестностей этих обителей.
Местом пристанища Параскевы стали несколько пещер в лесной чаще. По преданию, вырыла она их своими руками. В лесу было много зверей, но от них блаженная ни разу не пострадала так, как случалось ей страдать от людей. Иногда она покидала свой лес, ходила в Саров и Дивеево, работала на Саровской мельнице.

Красивая от природы, после долгой жизни в лесу и скитаний по описанию она напоминала преподобную Марию Египетскую. Тощая, с темным от загара лицом, коротко стриженная, босая, в мужской монашеской распашной рубахе, она могла своим видом даже напугать.
Некоторое время Паша жила в одной из деревень неподалеку от Дивеевской обители. Люди понимали, что она — блаженная, святая душа, просили молитв и подкармливали Пашу. Однажды на нее напали грабители, рассчитывая, что Паше дают деньги. Сильно избили, проломили голову, после чего она долго болела и полностью так и не выздоровела. До конца дней у Паши болела голова и доставляла муки образовавшаяся в животе опухоль. «Ах, маменька, как у меня тут болит! Что ни делай, маменька, а под ложечкой не пройдет!» — страдая от боли, говорила она своей келейнице.
Параскева приходила в Дивеево к блаженной Пелагии Ивановне сначала изредка, а потом всё чаще и чаще, останавливаясь в обители на несколько дней и даже недель. Была несомненная связь между ними, а точнее, — преемственность. Пелагия Ивановна говорила о том, что у нее много детей, а Паша носила с собой всегда по несколько кукол, наряжала их, кормила, купала и тоже называла детьми. Многие ее пророчества были связаны именно с этими куклами. За год до ухода Пелагии в вечность Параскева поселилась в монастыре и почти неотлучно общалась со своей предшественницей.

В монастыре
30 января 1884 года (по старому стилю) блаженная Пелагия Дивеевская отошла ко Господу. Теперь потянулись люди к Параскеве, она становилась всё более известной. Было ей около 90 лет. Выглядела Паша моложе, а ее голубые глаза смотрели с детской ясностью, что вызывало доверие и даже нежность к блаженной. Для того чтобы услышать слово от прозорливой старицы, люди ехали из разных мест России.
Поселиться в келье блаженной Пелагии Ивановны Паша отказалась, ссылаясь на то, что сама хозяйка домика ей не велит. Сначала жила у певчих, ее принимала то одна, то другая сестра, а потом поселилась в отдельной келье у ворот обители. В комнате ее стояла кровать с большими подушками. Но старица не спала на этой кровати, уступив ее куклам. Теперь Паша стала опрятной, следила за чистотой в келье, наряжалась в платья, любила сарафаны, предпочитала одежду красного цвета.

Те, кто жил с нею в келье или ночевал, вынуждены были в полночь вставать на молитву — так требовала Паша. Если же кто-то отказывался, не хотел просыпаться, она ругалась, шумела и добивалась своего. Сначала Прасковья Ивановна в церковь ходила редко, говорила: «У меня своя обедня». Однако следила за сестрами, чтобы не пропускали церковных служб.
Каждый день блаженной имел строгий распорядок. После обедни она обязательно пила чай. Потом трудилась: вязала чулки, ткала холсты и пряла пряжу с непрестанной молитвой. Само вязание чулков блаженная называла упражнением в Иисусовой молитве. В монастыре поэтому очень ценили ее труды: из Пашиных холстов шили подрясники для священников, а из пряжи плели пояски и четки. «Приезжайте к нам в Саров, будем вместе собирать грибы и вязать чулки», — как-то сказала она своему посетителю. На ее языке это означало класть земные поклоны и молиться.
Но привычка к странничеству брала свое. Поселившись в Дивеево, нередко уходила Паша в дальние святые места, часто бывала в Сарове. Уходя в путь, она брала мешок со своими вещами, несколько кукол, иногда клала себе на плечи серп. Шла опираясь на «тросточку» — так она называла свою простую палочку.

Молитвы блаженной
Молитвы блаженной были не такими, как в молитвословах, она сочиняла их сама. Богородицу называла Маменькой «за стеклышком», перед образом иногда замирала и стояла не шелохнувшись. По дороге, в поле, на улице, в доме могла вдруг встать на колени и молиться со слезами.
На всё Паша просила у Бога благословение. Иногда громко как бы говорила с Господом, Богородицей, святыми, причем в речи ее звучали и вопрос, и ответ. «Надо мне идти? Или погодить?.. Иди, иди скорей, глупенькая!» — нередко слышали от нее такие слова. Или разговаривала со святителем Николаем: «Еще молиться? Или кончить? Николай Чудотворец, батюшка, хорошо ли прошу? Нехорошо, говоришь? Уйти мне?»
Бывали у Паши минуты духовной брани, когда она сражалась с врагом рода человеческого. Тогда ее речь становилась непонятной, она кричала и ругалась, бросала вещи, ломала всё, что попадется под руку.

Люди ехали и шли к блаженной — с утра до ночи Прасковья Ивановна принимала паломников. Из-за большого количества посетителей она не могла выполнять необходимое для схимницы молитвенное правило, и монахиня Серафима, ее келейница, взяла на себя подвиг исполнять его вместо Паши. У матушки Серафимы была своя келья с богато убранной кроватью. Но она всегда спала сидя в кресле, и постель с периной и подушками оставалась нетронутой. В этом она подражала блаженной старице.
Их связывало духовное родство, единодушие, взаимная благодарность. Если кто-то обижал матушку Серафиму, Прасковья Ивановна этого человека наказывала тем, что ни за что не соглашалась принять.
Верная келейница Прасковьи Ивановны умерла от рака. Блаженная старица редко бывала в храме, а тут пришла и сказала о матушке Серафиме сестрам, встретившим ее, такие слова: «Вы, глупенькие, смотрите на меня, а не видите, что на ней три венца».

Дар пророчества
О прозорливости Прасковьи Ивановны шла молва далеко за пределами губернии. Записано множество свидетельств об этом ее удивительном даре. Вот несколько из них.
Девица Ксения из села Рузина пришла к блаженной просить благословения поступить в монастырь и построить себе келью.
Паша закричала в ответ:
— Что ты говоришь, девка! Надо прежде в Петербург сходить да всем господам сперва послужить. Тогда даст мне царь денег, я тебе келью поставлю!
Через некоторое время Ксения вновь пришла за благословением: ее братья решили поделить имущество, а она не видела себя в миру.
— Братья делиться хотят, а вы не благословляете! — сетовала Ксения. — Как хотите, а уж не послушаю я вас и поставлю келью!
Блаженная Паша очень забеспокоилась из-за этих слов, стала объяснять:
— Экая ты, дочка, глупая! Ну можно ли? Ведь ты не знаешь, сколько младенец-то превыше нас!
После этих слов Паша легла и вытянулась. Осенью умерла сноха Ксении, оставив на ее попечении маленькую дочку — круглую сироту.
Монахиня Рафаила рассказывала, как Прасковья Ивановна предупредила ее о скорбях. Встретившись с ней, стала смотреть в сторону, откуда доносился колокольный звон, и приговаривать, прихлопывая в ладони:
— Летят, летят, вот один, за ним другой, выше, выше, еще выше!
Спустя полгода умерла мать монахини Рафаилы, а через год — дедушка.
Блаженная говорила и о связи с усопшими, о взаимной нашей молитве. Та же мать Рафаила постоянно опаздывала на службу. Однажды Паша, пожурив ее, сказала:
— Девка-то хороша, да лежебока. За тебя мать молится.
Как-то мать Рафаила принесла Прасковье Ивановне письмо от схиархимандрита Варсонофия. Он был назначен настоятелем Голутвина монастыря и переведен из Оптиной пустыни. В письме отец Варсонофий кроме прочего сообщал о своей болезни. Мать Рафаила прочла его блаженной. Паша ответила коротко: «Триста шестьдесят пять!» Ровно через год старца не стало. Об этом свидетельствует также его келейник. Он получил ответ блаженной.

Прасковья Ивановна провидела единственный путь, который будет спасительным для человека. Для кого-то это были семейные испытания, для кого-то — подвиг монашества. Вот как это было у одной из монахинь Дивеевской обители: «Собралась я в Саров, горячо молилась у гроба угодника Божия, прося его помощи, а на обратном пути заехала в Дивеево да и зашла к блаженной Паше, а она, как увидела меня, закричала: «Где была до сих пор, где шатаешься? Ее тут ждут-ждут, а она всё шатается невесть где!» — да палкой всё мне грозит». Так и определилась ее судьба.
Встреча с царем и царицей
Император Николай II с семьей посетили блаженную Прасковью Ивановну в 1903 году во время торжеств, посвященных канонизации преподобного Серафима Саровского.

Паша приказала перед приездом высоких гостей вынести из кельи все стулья и расстелить ковер. Наконец, гости прибыли. Блаженная села на кровать и попросила всех выйти, кроме семьи царя. Остались лишь послушница Паши и царская чета. Блаженная велела государю и государыне сесть на пол.
Слова ее прозвучали как гром. Не только семью, но и всю страну ждут потрясения: «Гибель России, династии, разгром Церкви и море крови». Александра Феодоровна едва не лишилась чувств и сказала, что не верит в это. В ответ Паша протянула ей кусок красной материи: «Это твоему сынишке на штанишки, когда он родится — поверишь тому, что я говорила». Существует предание, что Паша подала ей также куклу-мальчика. Царская чета вышла из кельи, потрясенная грядущими страшными испытаниями, но и с надеждой на долгожданную радость — рождение наследника.

Последние дни и прославление
Прасковья Ивановна отошла ко Господу 22 сентября (5 октября) 1915 года в возрасте приблизительно 120 лет. Незадолго до смерти она с помощью келейниц творила земные поклоны перед портретом царя. У нее не было сил, и помощницы, измученные, спрашивали:
— Что ты, мамашенька, так на государя молишься?
— Глупцы. Он выше всех царей будет, — отвечала блаженная и продолжала молиться и кланяться, опираясь на заботливые руки келейниц.
Перед смертью Пашу парализовало, она сильно и долго страдала. Многих удивляло, что такая молитвенница и подвижница терпит большие муки. Но ближайшим к Прасковье Ивановне сестрам было открыто, что предсмертными страданиями она вымаливает души своих духовных чад из преисподней.

Похоронили Пашу в кирпичном склепе за алтарем Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря. В скором времени над ним появилась часовня.
Блаженная Параскева была причислена к лику местночтимых святых Нижегородской епархии в дни торжеств в честь 250-летия рождения преподобного Серафима Саровского 31 июля 2004 года. Общецерковное почитание блаженной Параскевы Дивеевской Архиерейский Собор Русской Православной Церкви установил 6 октября того же года.
20 сентября 2004 года были обретены мощи блаженной. Поклониться им сегодня можно в Казанской церкви Серафимо-Дивеевского монастыря.
Память святой блаженной Параскевы Дивеевской, или, как ее до сих пор называют в народе, Паши Саровской, празднуется 22 сентября / 5 октября, а также в день Собора Дивеевских святых 14 / 27 июня.
В монастыре создана экспозиция в домике, где жила Паша Саровская. Там можно увидеть ее одежду, личные вещи, кусочки пряжи и холстов, созданных ее руками, почувствовать время ее служения Богу и людям, ступая по подлинным половицам, находясь в стенах, в которых проходил подвиг последних 30 лет жизни этой удивительной святой. И, конечно, помолиться, попросить духовной поддержки в дни испытаний и надежд.

Тропарь Дивеевских блаженных Пелагии, Параскевы и Марии, глас 1:
Гла́с апо́стола Па́вла услы́шавша глаго́лющ: мы́ юро́ди Христа́ ра́ди, рабы́ Твои́, Христе́ Бо́же, Пелаги́я, Параске́ва и Мари́я, юро́ди бы́ша на земли́ Тебе́ ра́ди; те́мже, па́мять их почита́юще, Тебе́ мо́лим: Го́споди, спаси́ ду́ши на́ша.
Кондак Дивеевских блаженных Пелагии, Параскевы и Марии, глас 8:
Вы́шния красоты́ возжеле́вша, ни́жния сла́сти теле́сныя то́щно оста́вили есте́, нестяжа́нием су́етнаго ми́ра, а́нгельское житие́ проходя́ща, сконча́вшася, Пелаги́е, Параске́во и Мари́е блаже́нныя: Христа́ Бо́га моли́те непреста́нно о всех нас.
Величание Дивеевских блаженных Пелагии, Параскевы и Марии:
Ублажа́ем вас, святы́я блаже́нныя ма́тери на́ша Пелаги́е, Параске́во и Мари́е, и чти́м святу́ю па́мять ва́шу, вы бо моли́те о нас Христа́ Бо́га на́шего.
Материал подготовлен редакцией сайта obitel-minsk.ru